Когда 4 апреля лидер молдавских коммунистов Владимир Воронин
был избран новым президентом Молдовы, газета "Завтра" искренне
приветствовала его победу. Еще бы: первый президент-коммунист на постсоветском
пространстве. Эта победа несла в себе яростный глас протеста русского
населения республики, истерзанного гнетом националистов Снегура и Лучинского.Патриоты
России видели в победе Воронина залог того, что наполовину орумыненная
Молдова вернется в лоно Русской цивилизации. Наша газета, рупор левой
оппозиции, искала встречи с победившим коммунистом, чтобы он изложил нам
видение будущего своей родины.
Время шло, но ничего не менялось. Молдова так и не сменила прозападную,
антироссийскую ориентацию. Русское население республики по-прежнему лишено
права во весь голос говорить на русском языке. Наша газета была Ворониным
проигнорирована: вместо нее он предпочел прийти в дом врага — в телепередачу
"Момент истины".
Посему мы решили прислушаться к голосу другой Молдавской республики —
Приднестровской. Ниже мы излагаем взгляд наших боевых товарищей с левого
берега Днестра. Взгляд, который они девять лет отстаивают кровью, потом
и слезами.
Надеемся, что после этой публикации г-н Воронин снизойдет до нас, и встреча
газеты "Завтра" с первым президентом-коммунистом все же состоится.
А КАК ЗДОРОВО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ! 25 февраля Партия коммунистов Республики
Молдова (ПКРМ) одержала оглушительную победу на досрочных парламентских
выборах, получив 71 из 101 места высшего законодательного собрания. Подобный
расклад сил обеспечил коммунистической фракции возможность в течение 4
ближайших лет проводить через парламент любые свои решения, поскольку
для принятия закона требуется большинство в 61 голос, а для изменения
конституции Молдовы — 68 голосов. 4 апреля 71-м голосом президентом Республики
Молдова стал первый секретарь ЦК ПКРМ Владимир Воронин.
Приход к власти в Молдове крайне левых, всю предвыборную кампанию проведших
на пророссийской риторике, породил в Москве радужные надежды очень быстро
разрубить весь накопившийся в этом регионе узел проблем и противоречий.
Главных проблем насчитывалось всего три — и скорейшее решение всех трех
являлось главным предвыборным обещанием Воронина и ПКРМ.
В первую очередь — это возвращение Молдовы в русло российской геополитики.
Все десять лет после развала Союза Молдова числилась в СНГ лишь номинально;
фактически же под властью Снегура и Лучинского происходили последовательная
переориентация вектора развития на Европу и США и постепенная румынизация
правого берега Днестра. Разумеется, Россию подобный сценарий совершенно
не устраивал. В Кремле прекрасно понимали: чтобы сохранить свое присутствие
на юго-западном театре, России необходимо вернуть Молдову в орбиту своего
влияния через активизацию центростремительных процессов в рамках СНГ,
утверждение российской военной базы на месте сегодняшней Объединенной
группировки российских войск и — в идеале — через прием Молдовы в Союз
России и Белоруссии. И о чудо! — именно усиление связей с Россией и скорейшее
вхождение в Союз России и Белоруссии стало главным предвыборным обещанием
рвущихся к власти молдавских коммунистов.
Второй острейшей проблемой, над которой ломали голову в Кремле и решить
которую вознамерилось ПКРМ, было плачевное состояние русскоязычного населения
Молдовы. Бывшая националистическая власть республики без всякого волеизъявления
народа, в приказном порядке отменила хождение в официальной Молдове русского
языка. Учитывая, что русские и русскоговорящие в Молдове составляют 32%
населения и что подобное решение резко отдаляет республику от России,
это превратилось в огромное противоречие как внутри Молдовы, так и в российско-молдавских
отношениях. Неудивительно, что местные коммунисты просто обязаны были
выходить на выборы с лозунгом вернуть русскому языку статус второго государственного.
Коммунисты вышли… и выиграли: из 60% избирателей, пришедших на выборы,
их поддержали чуть больше 50%, т. е. именно русскоязычное население.
И третьей важнейшей проблемой, решить которую пообещали всему миру молдавские
коммунисты, был приднестровский фактор. Не секрет, что очень долгое время
Россия — неофициально, пассивно, с бесконечными оглядками на Запад, —
но поддерживала ПМР. Пыталась сохранить статус-кво, пытаясь использовать
его для давления на Кишинев. Вовсе не спешила, а точнее, фактически сорвала
вывод ОГРВ и вывоз громадных складов вооружения с территории левого берега
Днестра. Выступала гарантом переговорного процесса между Тирасполем и
Кишиневом. Не активизировала, но и особенно не душила экономические связи
приднестровских и российских предприятий.
И вот теперь, когда в Молдове коммунисты одержали безоговорочную победу,
Кремль почувствовал эйфорию. К чему заботиться о Приднестровье, если в
руки плывет вся Молдова?! Что толку ссориться с Западом из-за ОГРВ численностью
в "каких-то 2500 человек", охраняющей саму себя, если завтра
в Молдове будет новейшая российская база?! Зачем утруждать себя дипломатическими
маневрами, тонкой игрой "кнута и пряника", инвестициями и идеологиями,
если новый президент сам лично пообещал быть верным союзником России?!
Все склоняло Кремль к тому, чтобы поверить в Воронина. И то, что весь
парламент — за него, и он не сможет, подобно Лучинскому, разводить руками:
дескать, я стараюсь как могу, но депутаты против меня! И то, что Воронин
— это не Бразаускас, Шеварднадзе или тот же Лучинский, которые были зачислены
в "друзья России" лишь благодаря своей номенклатурной биографии.
И то, что ПКРМ — это рафинированные коммунисты, генетически связанные
с КПРФ, опирающиеся на русских. И то, что новому главе Молдовы будет гораздо
легче найти общий язык с ПМР, чем прежним президентам-националистам. И
то, наконец, что сам Кремль последний год не сидел сложа руки и много
чего сделал для победы молдавских крайне левых.
Воодушевленный Кремль поверил в молдавского коммуниста и безоговорочно
поддержал победу Воронина. Что же касается реальных факторов воздействия
на Молдову — Приднестровье и ОГРВ — то их решено было тихо-мирно сдать
в обмен на предвыборные обещания ПКРМ. И тут началась совсем другая история.
Немедленно после инаугурации Воронин делает три заявления. Первое: никакого
обещания вступить в Союз России и Белоруссии молдавские коммунисты не
давали. Оказывается, обещалось лишь "изучить возможность" такого
вступления. В 2001 году войти в Союз совершенно невозможно, утверждает
Воронин. И вообще: "Нужно сначала проанализировать, что нам может
дать такой союз". По поводу выхода Молдовы из враждебного России
ГУУАМа Воронин заявил: дескать, поживем-увидим, выйти откуда-то никогда
не поздно.
ВТОРОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ: изменение статуса русского языка требует тщательной
подготовки. Это очень важный вопрос, и его необходимо решать исключительно
на референдуме, заявляет Воронин. Про то, что лишен статуса государственного
русский язык был без всякого референдума, новоизбранный президент Молдовы
не вспоминает. А что такое референдум по языку в республике, две трети
жителей которой составляют представители "титульной нации",
говорить не приходится. Впрочем, чуть позже Воронин "смягчил"
свою позицию, согласившись, что решать этот вопрос необходимо. Но, добавил
он, русские в Молдове должны будут научиться разговаривать по-молдавски,
поскольку, мол, все молдаване обучены русскому.
Третье: решение вопроса по Приднестровью возможно лишь на позициях "единой
и неделимой Молдовы". Ничего больше статуса "широкой автономии"
— это словосочетание содержится в националистической конституции — ПМР
не получит. Во взаимоотношениях с Тирасполем, по убеждению Воронина, нужно
вернуться к "нулевому варианту", начать с "чистого листа".
С уходом в небытие прошлых политиков должны быть забыты и все раздоры
между двумя берегами, заявил лидер ПКРМ. Это значит, забыть кровь, оборону
и все подписанные между двумя сторонами соглашения, по которым ПМР имеет
хоть какой-то статус признанного государственного образования. Вообще
же, по мнению Воронина, эта проблема — внутреннее дело Молдовы, решать
которое она будет без всяких посредников, в том числе и без России.
Попутно этому Воронин и новоизбранное парламентом правительство — в составе
которого 100% принадлежит этническим молдаванам — делают важные заявления
о "преемственности внутри— и внешнеполитического курса", и о
"выполнении всех международных обязательств Молдовы". В беседе
с президентом Румынии Воронин подчеркивает, что отношения между соседними
странами должны развиваться "намного лучше, чем сейчас". Основными
же направлениями деятельности правительства объявляются социальный сектор
и оздоровление экономики. "Прежде чем решать вопрос о языке, — заявляет
Воронин, — надо хоть что-то народу на этот язык положить."
В течение полутора месяцев власти коммунистов ни в официальных структурах,
ни в деятельности зарубежных организаций, которых на территории Молдовы
пруд пруди, ни в молдавских СМИ не произошло никакого поворота в сторону
России. ОГРВ по-прежнему "должна быть выведена в сжатые сроки",
а Приднестровье по-прежнему остается "восточной территорией",
"Транснистрией".
Отношения Воронина с левым берегом Днестра не заладились с самого начала
президентства — с инаугурации, на которую президент ПМР Смирнов был приглашен...
как частное лицо. Разумеется, никакого визита не состоялось. Впрочем,
через месяц с лишком Воронин уже сам, как частное лицо, решил с ветерком,
кортежем с вооруженной охраной и гуртом журналистов, въехать на территорию
Приднестровья для "посещения Кицканского монастыря"... и не
был пропущен приднестровскими пограничниками. Воронину деликатно разъяснили,
что президент Молдовы попросту не может быть "частным лицом",
и что подобные вояжи вообще-то должны быть согласованы с принимающей стороной
— хотя бы ради его безопасности. Любопытна реакция Воронина. Я знал, что
меня не пропустят, заявил он, но хотел посмотреть, как это случится. А
на взгляд руководства ПМР, все это была банальная провокация. Ведь "частные
поездки в монастырь" могут вполне обойтись без теле- и фотокамер,
верно?
В одном надо отдать Воронину должное: он добился того, чтобы его встречи
со Смирновым стали регулярными: раз в месяц. Как заявил молдавский президент,
хватит разговоров — пора заняться делом! На данный момент состоялись две
такие встречи: в Кишиневе и Тирасполе. На тираспольской встрече 16 мая
было подписано аж пять соглашений между сторонами: о беспрепятственной
деятельности СМИ, взаимном признании документов, гармонизации налогового
и таможенного законодательств, гарантиях привлечения инвестиций плюс протокол
встречи. Но вот информация к размышлению: за девять лет на переговорах
между Молдовой и Приднестровьем было подписано аж 64 документа. И ни один
из них не был ратифицирован молдавским парламентом! В том числе парламентом
коммунистическим.
В принципе подобное поведение Воронина после выборов вполне прогнозировалось.
При всей симпатии, какую можно испытывать к новому президенту Молдовы,
остаются очевидными два факта. Во-первых, Воронин, не считая ЦК партии
и парламента, не имеет в республике ни одного преданного человека, на
которого он мог бы опереться. Кадровый голод — это на сегодня важнейшая
проблема молдавских коммунистов. Весь военный и административный аппарат,
все правительство, все СМИ — это прозападные, прорумынские кадры. И это
не случайно, поскольку ежегодно в Румынии готовятся около 3000 молдавских
специалистов самого разного профиля, в то время как в Россию каждый год
приезжают учиться не более 70 человек.
А во-вторых, Воронин связан по рукам и ногам громадным внешним долгом
Молдовы, который составляет порядка 2 миллиардов долларов. Не случайно
в самом начале правления Воронина международный валютный фонд приостановил
все операции с Молдовой, а глава миссию МВФ в Молдове Ричард Хасс заявил
тогда же, что республика не получит ни цента нового транша, пока не прояснится
позиция нового президента и правительства по основным направлениям политики
и экономики страны.
Экономика Молдовы лежит на боку, в республике практически не осталось
государственных предприятий, энергетический голод в Молдове достиг небывалых
масштабов, а пенсионеры по два года не получают пенсии, — и все это Воронин
мечтает решить за счет промышленного потенциала левого берега Днестра.
Запад меня душит, экономика Молдовы не существует, отдайте мне Приднестровье!
И Кремль пошел Воронину навстречу.
За последние полтора месяца на Приднестровье со стороны России одновременно
обрушилось три "тайфуна" — политический, экономический и информационный,
грозящие смыть с левого берега Днестра столь тонкий пласт государственности.
Политический тайфун пришел в регион вместе с очередным визитом комиссии
Примакова 18-19 апреля. Позиция "гения внешней политики" по
Приднестровью хорошо известна: "ни унитарности, ни конфедерации".
Иными словами, ПМР, по Примакову, должно войти в Молдову с неясным "особым
статусом", который сам собой должен будет выработаться через переговоры
и консультации. При этом никто, видимо, и не спросит самих жителей Приднестровья,
обладающих правом самоопределения и уже однажды им воспользовавшихся:
а хотят ли они идти в Молдову — в край национализма, разрухи и двухмиллиардного
долга? А ведь за Путина проголосовали 70000 граждан России, проживающих
в ПМР.
Параллельно, по Примакову, Россия не только обязана выполнить ельцинские
обещания по выводу ОГРВ и всех складов вооружения, но и значительно сократить
свой миротворческий контингент (при котором за 9 лет ни случилось ни одного
инцидента!), а оставшуюся от него горстку солдат, вкупе с украинскими
и молдавскими миротворцами, передать под юрисдикцию ОБСЕ. Не случайно
от такого "российского подарка" приднестровцы открещиваются,
как от черта. В глазах приднестровцев "примаковский тайфун"
был подкреплен и теми расшаркиваниями по отношению к новой молдавской
власти, которыми по очереди занимались Путин, Зюганов и Лукашенко.
Впрочем, игры примаковской дипломатии хороши тем, что на них никто не
обращает внимания. Гораздо большие разрушения принес другой, экономический
тайфун, также зародившийся в Москве. К этому нужно отнестись внимательно,
поскольку он обрушился на заводы и фабрики ПМР — тот единственный и естественный
стержень, на который нанизана вся приднестровская экономика и социальная
политика. В течение апреля-мая восемь наиболее доходных и крупных предприятий
Приднестровья, сотрудничающих с российскими компаниями, подверглись безжалостной
атаке со стороны таможни и МВД России. Это заводы :"Электромаш"
и "Электроаппаратный", "Молдавкабель" и "Молдавизолит";
обувные фабрики: "Тигина", "Флоаре" и "Данастр",
и известный на весь Союз винно-коньячный завод "КВИНТ". Сок
промышленного потенциала Приднестровья.
То, что с ними произошло, развивалось примерно по одной и той же схеме.
Предприятие отгружает продукцию, груз счастливо минует Украину и попадает
в Россию, как это происходило уже десятки лет. И вдруг российская таможня
затевает проверку сертификата происхождения груза. Связывается с Молдовой,
та — со своими филиалами в ПМР, которые выдают эти сертификаты. Затевается
бумажная волокита, груз простаивает, завод терпит убытки. Наконец, все
проверив и не обнаружив ошибок, таможня спустя пару недель пропускает
товар. Машины приезжают на склад российского контрагента. И тогда к нему
наведывается Управление по экономическим преступлениям МВД России. Оно
опечатывает склады и сейфы российской фирмы, изымает всю документацию,
арестовывает банковские счета и начинает новую проверку — на этот раз
на правильность заполнения документов. Проверяется исключительно приднестровская
продукция; при этом проверки носят тотальный характер: от сопроводительных
документов на груз до уставов самих российских фирм.
Иногда — кому как повезет — группа УЭПа является в масках, с оружием и
укладывает работников фирмы лицом в землю. Иногда — приходят "по-мирному"
и невзначай спрашивают: а чего это вы с Приднестровьем сотрудничаете?
А почему бы вам других поставщиков не найти?
Длится такая проверка 3-4 недели. Что означает такой срок, например, для
обувных фабрик, производящих летнюю обувь, чей сезон заканчивается в июне,
можно себе представить. Заводы ПМР, 70-90% продукции которой ориентировано
на Россию, простаивают и терпят громадные убытки. Их склады забиты под
потолок, а предоплата не может быть пущена в оборот. Российские фирмы
забрасывают их факсами "не отгружать новые партии". А хуже всего
то, что, встретив такое отношение российских спецслужб к товарам из Приднестровья,
российские фирмы одна за другой отказываются от приднестровских поставок,
предпочитая им "более спокойные варианты". И приднестровские
товары постепенно вытесняются белорусскими или украинскими.
Горькая ирония! От таких проверок проигрывают российские малообеспеченные
покупатели, которые с радостью купили бы недорогой и качественный товар
с левого берега Днестра. Но больше всего теряют приднестровские предприятия,
директора которых практически в полном составе вошли в состав партии "Единство
Приднестровья" — плоть от плоти российского "Единства",
парламентскую фракцию которого до последнего времени возглавлял нынешний
министр внутренних дел России, чьи сотрудники сегодня разоряют вчерашних
союзников!
До сих пор ни одна подобная проверка не выявила замечаний к приднестровским
предприятиям! Но, как в анекдоте, "осадок-то остался!" И под
этот осадок подверстывается третья атака Кремля на Приднестровье — информационная.
Российские и молдавские СМИ открыли настоящий сезон охоты на лидеров ПМР.
Ищут "миллионы" президента Смирнова. Называют сотрудников приднестровской
госбезопасности "мафиозным кланом". В потоке грязи и клеветы
представляют ПМР как "перевалочный пункт контрабанды и наркоторговли",
"центр нелегального производства оружия, которое стреляет в русских
мальчиков в Чечне". И подобострастно глядя Воронину в глаза, спрашивают,
как Караулов в "Моменте истины": обращались ли вы к России,
чтобы задействовать все рычаги давления на ПМР? Обращался, но задействовано
еще не все, отвечает Воронин.
Все три волны воздействия на Приднестровье должны, по замыслу их организаторов,
привести к общей дестабилизации обстановки в ПМР, резкому ослаблению ее
экономического потенциала и, как следствие, росту недовольства — за год
до президентских выборов! — Смирновым и правительством ПМР среди населения,
подкрепленного дискредитацией лидеров непризнанной республики через СМИ
"матери-России" и "коммунистической Молдовы". И на
все это Кремль идет, слепо веря в смутные обещания Воронина!
Кто сейчас помнит фамилию "Мешков"? А ведь это был президент
Крыма, которого российские спецслужбы убрали в обмен на обещанный Киевом
"пророссийский" договор по Черноморскому флоту. Теперь у нас
нет ни Крыма, ни Черноморского флота.
Аналогии можно продолжить. Не так давно к власти в Болгарии тоже пришли
коммунисты. И они тоже верили, что пришли навсегда — уж на четыре года,
так точно. Америка срезала их за год. Сегодня в ситуации вокруг Молдовы
США — пассивный наблюдатель. Они ждут, когда Россия сама, своими руками,
выведет ОГРВ и бросит Приднестровье в пасть Молдове. После этого можно
будет действовать. И тогда на просторах СНГ после первой в истории коммунистической
победы произойдет очередное коммунистическое поражение.
